«Блажен читающий и слушающий слова пророчества сего, и соблюдающий написанное в нем; ибо время близко... И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей. И если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей» (Откр. 1, 3; 22, 18-19).
«Удивляюсь, что вы от призвавшего вас бла-годатию Христовою так скоро переходите к иному благовествованию, которое впрочем не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово.
Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовество-вали вам, да будет анафема» (Гал. 1, 6—8).
Из приведенных выше слов Священного Писания мы видим, что Бог под угрозой проклятия и вечной гибели запрещает прибавлять, убавлять, умалять и изменять что-либо в учении Иисуса Христа и Его апостолов.
Однако исторические факты, с которыми читатель познакомится на страницах этой книги, свидетельствуют о том, как легко человек отступает от истины Св. Писания и как постепенно переходит он от одного заблуждения к другому, открыто нарушая волю Господню.
В течение первого и половины второго веков учение Христово сохранялось церковью во всей его полноте и чистоте. Нам известно из церковной истории, что вплоть до пятого века церковь христианская была еще сильна верой и истиной, и легко справлялась с появившимися тогда заблуждениями и сектами, противопоставляя их лжеучениям истину Св. Писания. Можно с уверенностью сказать, что даже в конце этого периода, когда во главе христианской церкви уже стоял фактически римский император Константин (в духовном возрождении которого многие историки сомневаются), а в церковь проникли ради мирских выгод люди совершенно не обращенные, благодаря чему духовный и нравственный уровень церкви сильно понизился, учение Христа, как таковое, все же сохранилось в значительной чистоте.
Но в самом конце четвертого и в продолжении всего пятого века борьба за церковное главенство и злоупотребления вселенских соборов усиленно способствовали многим отступлениям от Истины и «простоты во Христе» (2 Кор,. 11, 3).
История христианской церкви различает в своем развитии два главных периода: первый — со дня сошествия Святого Духа на апостолов до начала четвертого века и второй — от четвертого века вплоть до настоящего времени.
Первый период принято называть «древне-апостольской церковью», второй — «церковью исторической».
В первый период (древнеапостольский), церковь Христова мужественно переносит преследования иудеев, претерпевает затем десять жестоких гонений императоров, но, усиливаясь, крепнет и, несмотря на тяжкие испытания, продолжает поддерживать единство, твердо отстаивая чистоту догматов Божественного Основателя.
Но вот, начиная с четвертого века, когда император Константин объявил христианство господствующей религией, дав ей широкие права и преимущества пред языческими культами, церковь начала обмирщаться. Постепенно она перенесла свой центр с неба на землю.
Она предпочла настоящее — будущему, временное — вечному, человеческое — Божьему...
Границы, проведенные Христом между миром и церковью, между путем узким и широким, сгладились. Появились христиане без личного убеждения, воспринявшие христианство по наследству, по традициям, люди «имеющие только вид благочестия, силы же его отрекшиеся» (2 Тим. 3, 5).
И как ни странно, но в этом состоянии отступничества церковь пребывает до сегодняшнего дня. Современное христианство — это апокалипсический Вавилон (Откр. 18), какая-то смесь небесного с земным, при явном преобладании последнего.
В своих стремлениях к земному, к целям временным, христианство для достижения их стало прибегать и к земным средствам: лукавству, насилию и лжи. Произошел разлад между путями человеческими и ясной волей Всевышнего. И по сей день общество, атеистическое по всему складу жизни, не перестает выдавать себя за христианское по названию и традициям.
Для оправдания очевидных нарушений Слова Божия церковь воспользовалась так называемыми «преданиями», поставив их наравне с Библией и без всякого серьезного основания назвав их «священными».
